Артамонов М.И. Славяне и норманны в Восточной Европе в период образования Русского государства // Вестник Ленинградского университета. Сер. 2. – 1988. – № 4. – С. 3-6.:

М. И. Артамонов

СЛАВЯНЕ И НОРМАННЫ В ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЕ В ПЕРИОД ОБРАЗОВАНИЯ РУССКОГО ГОСУДАРСТВА [*]

И. И. Ляпушкину принадлежит заслуга возвращения славяно-русской археологии из области произвольных построений и необосно­ванных догадок на почву строго проверенных фактов. Благодаря ему оказалось, что древняя история восточных славян, как она вырисовы­вается по археологическим данным, во многом совпадает с заключе­ниями историков, основанными на письменных источниках. Археология вносит в них лишь некоторые коррективы и обогащает знаниями таких сторон истории древних славян, какие в письменных источниках во­все не освещены или получили очень слабое отражение. На основа­нии археологических данных появляется возможность конкретизации тех процессов, которые привели к возникновению Древнерусского госу­дарства и выяснению подлинной роли в этом процессе норманнов или варягов.

Старый спор между норманистами и антинорманистамн можно считать законченным с тех пор, как историческая наука в соответст­вии с марксистско-ленинским учением установила, что возникновение государства возможно только в результате внутреннего процесса в дан­ном обществе, разделяющемся на классы, и появления в связи с этим аппарата, обеспечивающего господство одного класса над другим, эксплуататоров над эксплуатируемыми. Этот аппарат и является госу­дарством. У восточных славян не могло возникнуть государство до достижения ими самими такого уровня социально-экономического раз­вития, при котором оно становится не только возможным, но и необ­ходимым. В сущности безразлично, какая сила используется в качест­ве государственной власти как инструмент принуждения, – туземная или иноземная. Никакое завоевание само по себе не могло превратить первобытно-общинные племена в классовое государство, если внутри их самих уже не возникли противоречия классового порядка. Но оно могло ускорить или затормозить этот процесс.

Таким образом, вопрос о роли норманнов в русской истории переносится в другую плоскость. Они выступают уже не в роли создателей русской государственности, а только в качестве политической силы, ставшей необходимой для возникшего у славян классового общества. Это, правда, не помешало норманнам захватить государственную власть, но они смогли утвердиться только путем подчинения интере­сам туземного господствующего класса и слияния с туземной аристо­кратией.

Ко времени возникновения Русского государства у славян уже

- 3 -

давно существовала частная собственность, и, хотя земля еще находилась в общинном владении, были богатые и бедные, родо-племенная знать и рядовые общинники, эксплуататоры и эксплуатируемые, име­лись ремесленники, купцы и воины. Все это, правда, еще в зачаточном состоянии, но было, и требовало соответствующих условий для своего развития, вело к отмене или смягчению традиционных родо-племенных порядков с их тенденцией к равенству и взаимопомощи. Авторитет вождя уже превращался в наследственную власть, распоря­жение общественным имуществом – в право собственности на него, а обычаи взаимопомощи – в формы эксплуатации сообщников. Обще­ственные обязанности становились повинностями в пользу родовых и племенных властей. Это не очевидно из археологических данных, но определенно выступает в известиях византийских авторов о славянах, появившихся на Дунае. Нет никаких оснований полагать, что осталь­ные славяне по уровню своего социально-экономического развития от­ставали от соплеменников, заполнивших Среднюю и Юго-Восточную Европу.

Военная сила, существующая независимо от народного ополчения и находящаяся в распоряжении вождей, обеспечивающая им господствующее положение, с особенным успехом могла состоять из людей, не связанных с данным обществом, с его все еще действующими и определяющими поведение каждого человека родственными узами. Такой силой у восточных славян стали норманны-варяги и влившиеся в их состав выходцы из разных местных племен, независимо, явилась ли эта сила в порядке завоевания или призваний – найма. И в том и в другом случае она содействовала дальнейшему развитию классовых отношений в славянском обществе, и в первую очередь из ее среды выдвигались представители господствующего класса.

Характерным явлением славянской жизни со времени, предшест­вующем возникновению русского государства, было неудержимое расселение славян по Восточно-европейской равнине. Появившись в VI в на среднеднепровском правобережье, в VIII в. они занимают лесо­степное левобережье и верхнее Поднепровье, а в IX в. проникают на Верхнюю Волгу и в северо-западный край, но в Приладожье попадают только в X в. Недоступной им остается только Причерноморская степь, где господствовали кочевники-тюрки, хотя отдельные попытки проник­нуть туда имели место в IX и особенно в X в. (Тмутараканское кня­жество).

Если среднее Поднепровье славяне заселили под эгидой хазар, благодаря разгрому последними ранее занимавших его кутригуров-болгар (Пастырская культура), то в верхнем Поднепровье славяне столкнулись с туземным населением балтов, а в Поволжье и северо­западном крае – финнов. Те и другие были частично уничтожены или вытеснены славянами, но в своем большинстве остались на месте и были ассимилированы славянами. До сих пор остаются не выяснен­ными причины, толкавшие славян к интенсивному расселению, но усло­вием, обеспечившим им победу над туземцами лесной полосы стра­ны, было, несомненно, их военное превосходство над ними, в особен­ности с того времени, когда руководство колонизацией взяло в свои руки государство, озабоченное увеличением своих владений и своего могущества. Прочное закрепление за государством новых территорий с их туземным населением было немыслимо без их заселения славяна­ми. Хотя ко времени вторжения славян туземное население лесной полосы Восточной Европы не намного уступало им по уровню своего социально-экономического развития, оно было разобщено в слабо на­селенной стране и не могло организовать надлежащего отпора.

Не исключая мирного просачивания славян в иноплеменную сре-

- 4 -

ду, все же следует полагать, что главным в процессе их расселения было военное насилие. Об этом говорит и сравнительная быстрота славянского расселения и руины сожженных ими балтских и финских поселений и укрепленных убежищ-городищ. Первыми в чужую страну, вероятно, проникали военные отряды, или ватаги, которые, как позже ушкуйники, грабили и объясачивали туземное население, а за ними уже шли оседлые поселенцы, искавшие лучшей доли сравнительно с вы­павшей им на родине. Шли не в одиночку, а сообществами единопле­менников, образованными по собственному желанию или же направ­ленными распоряжавшейся ими властью. На новом месте они создавали территориальные объединения, по форме соответствующие традицион­ным племенным организациям, но с нарушением ряда свойственных последним установлений. Продвижение переселенцев происходило по рекам, вглубь от речных магистралей они долго не проникали, и там сохранялось прежнее население.

В ряде случаев пришельцы сожительствовали с туземцами и всту­пали с ними в те или иные формы постоянных контактов, что вело к ославяниванию последних. Особенно большую роль в этом процессе играли перекрестные браки, создававшие поколения, наследовавшие этнические признаки отцов и матерей. И хотя славянские элементы при этом преобладали, у них сохранялись и некоторые черты тузем­ного происхождения, тот субстрат, который определил в дальнейшем возникновение белорусского и великорусского народов с их локаль­ными подразделениями. В одном случае таким субстратом был балтский, а в другом – финский.

Археологические открытия последнего времени не оставляют сомнения в том, что славянская колонизация лесной полосы Восточной Европы совпала по времени с проникновением туда же норманнов, или варягов, известных финнам под собирательным именем «руси». В некоторые местности варяги проникли даже раньше славян. Так, например, в Северо-Западной области, в частности на Волхове, варяги обосновались определенно раньше славян, варяжские памятники по Волхову датируются начиная со второй половины VIII в. В Старой Ладоге варяжское население было задолго до появления славян. Сле­дов славян там ранее начала X в. не обнаружено. По-видимому, то же было и на Верхней Волге, которая рано привлекла варягов как важнейший путь к богатому Востоку, но где они вследствие своей малочисленности не могли прочно утвердиться. В IX в. варяги нащу­пали путь по Днепру, ведущий в Византию, и еще во второй половине IX в. появились в Киеве.

Встречное движение славян и варягов не могло не вызвать их столкновений друг с другом. Преимущество вторых над первыми в военной силе было неповсеместным и непостоянным. В одних случаях верх брали варяги, а в других – славяне. Период неустойчивого рав­новесия не мог быть продолжительным и завершился объединением тех и других дружин между собой. Немалую роль в этом объедине­нии могло сыграть соперничество норманских дружин. Преимущество оказалось на стороне тех, которые успели усилиться путем привлече­ния на свою сторону славянских воинов. Гнездовский могильник – яр­чайший пример такого объединения, происшедшего на Верхнем Днепре тогда, когда славянская колонизация еще не достигла северо-западной области. Тот же характер имеют некоторые ярославские могильники на Верхней Волге. Они состоят из варяжских и славянских погребений с добавлением в данном случае еще и финских могил, которых нет в Гнездовском могильнике. Ведущее положение в таких объединениях занимали варяги с их конунгами, среди которых первое место заняла династия Рюриковичей. В силу обычного норманского права на власть

- 5 -

она стала рассматривать захваченную норманнами страну как свое достояние или устраняла соперников, или же подчиняла их своей власти.

Процесс завоевания варяго-славянскими дружинами под началь­ством Рюриковичей первое время ничем не отличался от грабитель­ских подвигов варяжских и славянских дружин, действовавших само­стоятельно, и в конечном счете приводил к обложению покоренных данью, собиравшейся путем «полюдья». Эта дань шла на содержание конунга-князя с его двором и дружиной и служила товаром в торго­вых сношениях с Византией и Востоком. Существенным добавлением к ней являлась единовременная военная добыча, так как война ве­лась не только для расширения владений, но и для простого грабежа, и оставалась основным содержанием деятельности конунга с его дру­жиной, усиливаемой в случае надобности ополчением подвластного населения. Но князь с дружиной играл и другую роль, защищая под­властную территорию от врагов, обеспечивая и даже организуя коло­низацию славянами новых земель и, что самое главное, поддерживая местную знать в ее отношениях с сообщинниками и соплеменниками. Это последнее обстоятельство и было главным условием прочности княжеской власти.

Объединение варяжских и славянских дружин относится ко вто­рой половине IX в. Эти дружины по финскому названию норманнов назывались «русь». Со времени их возникновения начинается образо­вание империи Рюриковичей, центром которой в конце IX в. при Оле­ге стал Киев. Тогда же начинается раздача подчиненных земель на «кормление» членам княжеской дружины или перешедшим на служ­бу представителям местной племенной аристократии. И те и другие становились землевладельцами и феодалами, не только зависимыми от общины, а, наоборот, опираясь на поддержку князя, подчинявшими общинников своей власти. Князь и дружина, не связанные местными родо-племенными традициями, явились катализаторами формирования феодальных порядков, подготовленных предшествующим развитием ме­стного общества, но сдерживаемых силой племенных обычаев и уста­новлений.

Таким образом, возникновение русского феодального государства было завершением процесса распада первобытнообщинных отношений и условием быстрого перехода от них к феодальным порядкам, явив­шимся, конечно, не вдруг в готовом виде, а выработанных с течением времени в соответствии со складывающимися условиями. Роль варя­гов, а точнее руси, в этом процессе была не определяющей, а служеб­ной. Это заключение соответствует объективным фактам, историче­ской действительности, полное осознание которой только и может слу­жить основой правильного понимания древней истории русского госу­дарства и всех относящихся к нему событий, как зафиксированных письменными источниками, так и реконструированных путем исследо­вания археологических данных.

- 6 -

[*] Данная статья представляет собой развернутые тезисы доклада, прочитанного М. И. Артамоновым (1898-1972) на научной сессии ЛГУ 15 марта 1969 г.

Теги: Артамонов М.И., славяне, варяги, Русь, история, археология